Селедочный король

– Ой, мамочки! А-аа! Юрка! Да проснись ты!
– Что такое?
– А ты высунь нос из палатки, и увидишь! Юрка, она огромная!
– Алена, ты чего шумишь, кошмар во сне увидела?
– Тебе лишь бы шутить, Серега! Я услышала шлепок, думаю, волна, на нас прилив идет, а вдруг сильный прилив, а у нас ящик с едой стоит. Вышла – продукты и бутылки целы, прилив ушел. Повернулась к воде – а тут она лежит! Юрка, скажи, придумывает твоя жена или нет!
– Точно, акула! Серега, смотри!
– Папа, она нас не укусит?
– А ты близко не подходи. Серега, ткни ее палкой! Шевельнулась, видишь? Значит, живая!
– Она людей ест? Я недавно старый ужастик смотрел, там акула всех ела!
– Серега, что это за акула? Ты у нас мореман, акульими супами питался! О-о, смотри, она хвостом вильнула!
– Это сельдевка!
– Какая же это селедка! Ну, Серега, рассмешил!
– Да не селедка, а сельдевка, сельдевая акула, она селедку ест. Большая, метра два точно, да и весит ого-го!
– Так, дети, отошли от акулы! А вы, мужчины, уж решите, что с ней делать!
– А что тут думать – акулий суп сварить!

Кто-то потрогал ее за плавник. Она больше не двигалась, лежала и смотрела на океан. Он уходил все дальше с отливом, и даже если собрать все силы, и поползти назад, океан не догнать. На ее кожу налип черный песок, и уже вышло солнце, оно поднимется над океаном…
Зимой она плавала в теплом течении возле островов, там и родила весной двух акулят.
А потом начался великий переход на север: каждый год, когда там тает лед, и вода чуть-чуть прогревается под северным солнцем, сельдевые акулы плывут в холодные воды.
Плывут быстро, и днем, и ночью, спят на ходу, с открытыми глазами, торопятся – потому как там, на севере, уже полным полно жирной сельди, которая сбивается в косяки.
В начале косяка иногда можно увидеть длинный кусок красных водорослей. Они болтаются и развеваются в воде, но плывут так быстро, что даже молодые акулы понимают – это не водоросли.
Это тот самый селедочный король с багровой короной и огромным красным спинным плавником, морской змей, который поднимается из глубин, чтобы увидеть светлые воды, погоняться за сельдью, а потом уйти вниз, где он делит свои владения с огромными кальмарами – щупальца у тех кальмаров в два раза длиннее акульего тела.
Однажды акула вдоволь нахваталась сельди, и блестящий серебристый косяк уже не волновал ее. Перед глазами был селедочный король, который сделал полукруг, глянув на лучи света там, на поверхности воды, потом оторвался от косяка, и, трепеща разодранным в полоски плавником, поплыл вниз, погружаясь туда, где была тьма.
Акула последовала за ним, и плыла, разрезая густые черные воды, пока вдруг что-то не дрогнуло в ее голове, нет, скорее, в животе – еще крохотные акулята, которым и дела не было до причуд акулы-матери, не хотели быть раздавленными толщей океана. Им нравилось плавать крохотными рыбками в ее брюхе, они жаждали в положенный срок выйти в океан, плавать, гоняться за рыбой, мигрировать на север, а потом спускаться в южные воды…
Акула посмотрела, как селедочный король в багровой короне уходит вглубь, и поплыла наверх.
Больше она не плыла за морским змеем, вела себя, как и все акулы: зимовала в теплом море, родила акулят, вернулась на север, охотилась на селедку в светлых водах.
И попался ей такой большой и шустрый косяк, что она понеслась за ним, косяк кинулся к берегу, а потом резко повернул к скалам… акула и не поняла толком, почему ее вдруг выкинуло на берег, и тело ее еще было в волнах, а потом волны ушли, и она осталась на песке смотреть на океан.

– Суп из плавников – это вещь! Когда наше судно в Корее на ремонте стояло, я ел акулий суп. Да-а! А акулье мясо можно пожарить, шашлыки уже надоели! Как ее резать будем?
– Как резать? Зачем резать? Ты что, она тебе руку откусит! Давай так – найдем палку покрепче и подлиннее, и по голове ее стукнем!
– Точно! Давай! А я себе челюсть возьму, на стену повешу! Как рамка, фотографию туда прицеплю.

Удар по голове, и волны вернулись, темные воды хлынули на нее. Акула оторвалась от песка и поплыла.
В это время разрезали ее плоть, отрубили голову и хвост, собаки потом растащили кости. На песке осталось большое пятно крови, его потом смыл прилив.
Суп был сварен, мясо пожарено. Люди еще долго показывали фото акулы и себя рядом с ней, с кусками мяса, с отрубленной головой. Тот, что ударил акулу по голове, а потом кромсал ее тело, сделал из акульей пасти рамку, засунул туда свою фотографию и повесил на стену. Гости восхищались, ахали и охали, но у владельца челюсти, странное дело, начала болеть голова, снились кошмары, и он эту челюсть выкинул на помойку.
Акуле это было неведомо. Она плыла в черных водах, уходя в глубину, туда, где развевая плавниковые перья, ее ждал селедочный король.

Ирина ОСНАЧ.